Никита Макаров, магистр экономики, финансовый обозреватель,ведущий программы «Рынки» на РБК-ТВ. рад подготовить для Вас комментарий. В последнее время в обществе вновь зазвучали опасения по поводу возможного дефолта, деноминации и заморозки вкладов. Расскажу о том, насколько обоснованы эти страхи. Подробнее можно узнать по ссылке.
Если коротко: нет, нас не ждут ни дефолт, ни деноминация, ни заморозка вкладов. Почему возникают такие страхи и слухи? Потому что подобное уже случалось в новейшей истории России, и люди, помня об этом, предполагают, что это может повториться. Однако нынешняя ситуация существенно отличается от 90-х годов, когда произошли все три упомянутых явления.
Деноминация — это изменение номинала банкнот, когда убирают один, два или три нуля, как это было в 90-х. Сейчас у нас нет такой гиперинфляции, как, например, в Зимбабве. С нашей валютой все в порядке, ей удобно пользоваться.
Пока что у нас даже десятитысячные купюры не введены в широкий оборот. Поэтому деноминация нам не грозит, в этом нет никакого смысла и удобства. Для изъятия наличности это тоже не требуется, поскольку сейчас большинство платежей происходит безналично.
Заморозка вкладов в 90-х произошла не по инициативе Российской Федерации, а при распаде Советского Союза. Россия стала правопреемником долгов СССР перед другими государствами, но Сбербанк, как ни странно, не стал правопреемником долгов Сберегательной кассы СССР. Можно сказать, что вкладчиков обманули. В данный момент нам не грозит распад Российской Федерации, при котором Сбербанк мог бы стать другим юридическим лицом.
Замораживать вклады никто не собирается. У Центрального банка достаточно инструментов, таких как макропруденциальные нормы для банков, чтобы снизить потребительскую активность помимо повышения ключевой ставки. О таких жестких мерах контроля за расходами населения, как заморозка вкладов, речь не идет. Регулятор хорошо знает историю Аргентины начала 2000х с «финансовыми коридорчиками» — ограничениями на снятие денег с вкладов для физических лиц — кастрюльных бунтов никто не хочет.
Дефолт — это ситуация, когда государство не может расплатиться по своим долгам. В отличие от 90-х, когда у России был внешний долг перед Международным валютным фондом и другими государствами, сейчас внешнего долга практически нет. Более того, бюджет, который формирует Минфин, предполагает небольшой дефицит — менее одного процента ВВП. Уровень нашего госдолга настолько низок, что говорить о дефолте просто не приходится.
Для того чтобы произошел дефолт, рубль должен мгновенно потерять 100% своей стоимости, а Фонд национального благосостояния (ФНБ) — полностью обнулиться. Такое возможно, например, в случае Третьей мировой войны. Но этого стоит бояться всем, а может, и не стоит, потому что после такого шока вклады уже никому не понадобятся.
Спикер: Никита Макаров, магистр экономики, финансовый обозреватель,ведущий программы «Рынки» на РБК-ТВ
