Верховный суд РФ вступился за клиента банка, которого ввели в заблуждение, из-за чего вместо банковского вклада он получил совсем другой продукт, а именно — полис инвестиционного страхования жизни.
Потребитель не обязан знать все финансовые нюансы и разбираться в них, а суды должны проверять, насколько понятным, отчетливым и прозрачным является банковский договор, говорится в изученном РАПСИ определении.
Суть дела
ВС рассмотрел иск клиента банка, которому вместо банковского вклада оформили договор инвестиционного страхования жизни. Заявитель утверждает, что спорный договор заключен под влиянием обмана и заблуждения, в связи с чем просил признать его недействительным, взыскать компенсацию морального вреда, неустойку и штраф.
Страховая компания в возражениях указывала, что на момент рассмотрения дела оспариваемый договор был прекращён, а истцу перечислена выкупная сумма.
Суд первой инстанции, установив, что при заключении оспариваемого договора истец был введён в заблуждение относительно природы сделки, пришёл к выводу о признании договора страхования недействительным и применении последствий его недействительности.
Суд апелляционной инстанции с такими выводами не согласился, указав, что между истцом и ответчиком было достигнуто соглашение по всем существенным условиям, в связи с чем отсутствуют основания полагать, что клиент был введён в заблуждение относительно предмета и природы сделки, а доказательств, подтверждающих невозможность ознакомления с текстом заключаемого договора страхования, не имеется. Кассационный суд общей юрисдикции оставил это решение в силе.
Позиция ВС
ВС обращает внимание на формальное применение судом апелляционной инстанции норм материального права при разрешении спора о наличии или отсутствии существенного заблуждения истца и о надлежащем исполнении ответчиком обязательств по предоставлению надлежащей информации об услуге.
«В частности, судом апелляционной инстанции не дано оценки доводам истца о том, что он обратился в банк для заключения договора банковского вклада, а не в страховую компанию для заключения договора страхования.
При этом договор инвестиционного страхования с истцом заключён сотрудником банка, одновременно представлявшим интересы ООО „РСХБ-Страхование жизни“ и действовавшим в интересах страховой компании», — отмечает ВС.
В процессе рассмотрения дела потребитель ссылался на то, что он заблуждался относительно природы подписываемого им договора инвестиционного страхования жизни, полагая, что заключает договор банковского вклада под больший процент.
«Сотрудник банка настойчиво рекомендовала заключить ему такой договор, в связи с чем, он был лишён возможности осознавать правовую природу сделки и последствия её заключения.
Истец ссылался на то, что имеет только среднее образование, всю жизнь проработал рабочим и слесарем, на дату заключения договора инвестиционного страхования ему исполнилось 64 года, он не обладал специальными познаниями в области финансовых услуг и проведения операций на рынке ценных бумаг, а правила, на основании которых заключался договор, превышали 30 страниц», — приводит высшая инстанция доводы заявителя.
При этом Банк России рекомендовал страховым организациям воздерживаться от прямого и опосредованного (через посредников) предложения таким физическим лицам страховых продуктов с инвестиционной составляющей, в связи с тем, что договоры страхования жизни с участием страхователя в инвестиционном доходе страховщика, предусматривающие условие о единовременной уплате страховой премии либо выплаты по которым в соответствии с их условиями зависят от значений финансовых активов, предназначенных для квалифицированных инвесторов, содержат высокие инвестиционные риски и являются сложными для понимания широкого круга физических лиц, не обладающих специальными знаниями в области финансов (информационное письмо от 13 января 2021 г. № ИН-01-59/2), напоминает ВС.
По его мнению, апелляционная инстанция не дала оценку тому, является ли спорный договор сложным для понимания широкого круга физических лиц, не обладающих специальными знаниями в области финансов.
«Суд также не устанавливал, была ли ответчиком предоставлена при заключения договора инвестиционного страхования полная и достоверная информация о том, что предлагаемый сотрудником банка финансовый продукт не гарантирует получение дохода, а также предусматривает возможность возврата гражданину средств не в полном объёме при досрочном прекращении договора», — указывает высшая инстанция.
Апелляционная инстанция также не учла, что в отношениях с потребителем-гражданином обязанность доказать надлежащее представление информации об услуге возложена на исполнителя, уточняет ВС.
При таких обстоятельствах Судебная коллегия по гражданским делам ВС РФ определила направить дело на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.(№ 14-КГ24-5-К1).
